Неоспоримая - Елена Тодорова

1

Два года спустя.

Выбравшись из автобуса, Стася обернулась, чтобы махнуть на прощание друзьям и пошла вдоль улицы к своему дому. Дому, в который она с удовольствием возвращалась. Где было всегда уютно и тепло. Где ее ждали. О ней заботились.

Медленно она привыкала к новой жизни. Поначалу все казалось странным и непривычным. Ворчливая бабушка Аравина, Александра Михайловна, и вечно снующая по дому прислуга. Учеба в коллеже, сокурсники и новые друзья. После уроков репетиторы по рисованию и английскому.

Жизнь стала более насыщенной. Настоящей. Без голода, усталости, грязной работы за копейки. Она просто училась, впитывая в себя знания как губка. Наверстывала все, что когда-то упустила. У нее было много планов, потому что была уверена, что Аравин ей это обеспечит. Пускай он ни разу не навестил ее, зато исправно переводил деньги на счет, оплачивал колледж и репетиторов. В конце концов фактически именно он кормил и одевал ее.

Иногда Стася слышала, как Александра Михайловна разговаривает с Егором по телефону. Она делилась успехами Стаси. И при этом умалчивала о проступках. Прямо говорила, когда нужны были деньги. Именно она настояла, чтобы девочка ходила в художественную школу. Заявила, что у Стаси настоящий талант.

Теперь она рисовала часто. Был запал и свободное время. Рисуя, она выплескивала на бумагу свои эмоции – злость, раздражение, печаль и радость. Это помогало навести порядок в голове.

Стася только училась радоваться простым мелочам, отпускать страхи, наслаждаться каждым моментом. При этом быть терпимее к другим людям.

Александра Михайловна никогда не смотрела бои Егора. Ей не нравился бокс в целом. И еще больше не нравилось, что этим занимается ее внук. Сладкова же внимательно следила за его карьерой. К этому ее приучила Алиса. И без этого уже никак. Девушка знала про Аравина буквально все. Она боготворила его!

И завтра они увидятся. Повод грустный – годовщина смерти Алисы.

Подул северный ветер и снежные хлопья лениво посыпались на непокрытую голову девушки. Она набросила капюшон пуховика и запахнула ворот плотнее. Предвидя ворчание Александры Михайловны по поводу шапки, улыбнулась.

Стася свернула с дороги на обочину. Ярко-красные угги мягко утонули в белоснежном снегу, и она беззаботно взбила снежную крупу ввысь. Вероятно, странное зрелище она собой сейчас являла, шагая по колено в снегу, в то время как можно было идти по вычищенному тротуару.

А Стася просто очень любила снежную зиму. Даже тогда, когда у нее не было теплой одежды.

Ей казалось, что снег приносит перемены.

Девушка сунула в ухо наушник. Плеер у нее не выключался никогда. И сейчас там звучала Iowa: «Только улыбайся, улыбайся. Невесомости поверь и отдайся. Улыбайся…»

Отдаться невесомости не получилось. Стася услышала позади себя клик:

– Настя! Настя! Сладкова!

После переезда она всем представлялась, как Анастасия и называли ее, следовательно, чаще всего Настей. Одна Александра Михайловна противилась. Говорила, что ей не подходит имя Настя.

– Чего? – обернулась, узнав голос своего соседа.

– Погуляем завтра?

Стася смерила подбежавшего парня внимательным взглядом. Артем был ее ровесником, но уже учился в столичном университете. Высокий, симпатичный парень с густой шевелюрой. Довольно умный и приятный в общении.

Иногда они вместе гуляли по окрестностям их загородного поселка.

Артем откинул заснеженную челку со лба и широко улыбнулся.

– Ну так как? Пойдем к пруду? – повторил он свой вопрос.

– Нет, я занята, – коротко ответила девушка.

Серьезность Стаси его никогда не смущала. Но она все же попыталась смягчить взгляд.

Артем понимающе кивнул.

– Тогда я позвоню в воскресенье, – свернув к своему дому, помахал ей рукой. – Пока.

Стася коротко махнула рукой в ответ и повернула в противоположную сторону. У ворот ее уже ждал охранник, Иван Борисович.

– Привет, Настя.

– Здравствуй, Борисыч, – девушка натянуто улыбнулась ему. Не потому что неискренне, а потому что тяжело ей это давалось. – Снова снег пошел.

– Ага, ребятам работы прибавилось.

– Сильно не вылизывайте, – кивнула головой в сторону заснеженного двора.

– Да для тебе уж снега оставим, – согласился Борисыч. – Снеговик лепить будешь?

– А как же! – радостно воскликнула девушка.

– Ну давай шуруй уже. Грейся. Баба Шура с обедом ждет.

Стася кивнула и быстро побежала к боковой двери большого двухэтажного дома.

Любила она заходить через кухню. В ноздри сразу же врывались вкусные запахи. Как сейчас – аромат пирожков.

Кухня Александры Михайловы имела особый уют. Деревянные панели и паркетный пол гармонично сочетались со светлой дубовой стенкой. Никаких излишеств и наворотов. Из техники только холодильник и микроволновка. В центре круглый стол, застеленный цветастой скатертью, и четыре стула. В дальнем углу небольшой мягкий диванчик и король помещения кресло-качалка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍